Для исследования мышления первобытных людей нужна новая терминология. Во всяком случае необходимо специфицировать тот новый смысл, который должно приобрести известное количество общепринятых выражений в применении их к объекту, который они обозначали раньше. Так, например, обстоит дело с термином “коллективные представления” (27). Представление – факт познания. Представление по преимуществу явление интеллектуального или познавательного порядка (28).

Деятельность сознания первобытных людей слишком мало дифференцирована для того, чтобы можно было в нем самостоятельно рассматривать идеи или образы объектов, независимо от чувств, эмоций, страстей, которые вызывают эти идеи и образы или вызываются ими. Под этой формой деятельности сознания следует разуметь у первобытных людей не интеллектуальный или познавательный феномен, но гораздо более сложное явление, в котором то, что считается у нас “представлением”, смешано еще с другими элементами эмоционального или волевого порядка, окрашено и пропитано ими, предполагая, таким образом, иную установку сознания в отношении представляемых объектов (28).

Трудно преувеличить эмоциональную силу представлений. Объект их не просто воспринимается сознанием в форме идеи или образа. Сообразно обстоятельствам теснейшим образом перемешиваются страх, надежда, религиозный ужас, пламенное желание и остря потребность слиться воедино с “общим началом”, страх к охраняющей силе; все это составляет душу представлений, делая их одновременно дорогими, страшными и священными для тех, кто проходит посвящение (28).

Коллективные представления первобытных людей глубоко отличны от наших идей или понятий и не равносильны им. С одной стороны они не имеют логических черт и свойств. С другой – они обозначают или, вернее, предполагают, что первобытный человек в данный момент не только имеет образ объекта и считает его реальным, но и надеется на что-нибудь или боится чего-нибудь, что связано с каким-нибудь действием, исходящим от него или воздействующим на него. Само действие неизменно признается реальностью и составляет один из элементов представления о предмете. Эта психическая деятельность является мистической (в самом узком смысле) (29).

Реальность, среди которой живут и действуют первобытные люди, - сама мистическая (29). Для первобытного человека, который принадлежит к тотемическому обществу, всякое животное, всякое растение, всякий объект представляет собой часть тотема, класса или подкласса. Поэтому каждый объект наделен определенными сродством, правами на членов своего тотема, класса или подкласса, обязательствами в отношении их, мистическими отношениями с другими тотемами и т.д. (30).

Различение живых существ и неодушевленных предметов не столь интересно для мышления первобытных людей, сколь для нашего (31). Даже предметы, изготовленные человеком и служащие ему для повседневного употребления, имеют свои мистические свойства и становятся, в зависимости от ситуации, благодетельными или опасными. Мельчайшая деталь в форме этих предметов имеет свое значение, которое может стать иногда решающим (32).

Мышление первобытных людей в основе своей мистическое: причина этого – коллективные представления, мистические по существу, составляющие неотъемлемый элемент всякого восприятия первобытного человека (35).

Люсьен Леви-Брюль. Сверхъестественное в первобытном мышлении. - М., “Педагогика-пресс”, 1994.